Шăпăр – старинный и в прошлом весьма распространённый духовой и главный музыкальный инструмент чувашей. Без участия которого не обходилось ни одно народное празднество, он родствен марийскому шувыру (чувыру) и мордовскому пузырю. В народе его еще называют хăмпă (пузырь). 

  Инструмент состоит из пузыря животного (бычачьего, лошадиного или телячьего) с двумя небольшими отверстиями. В первое небольшое отверстие, находящееся в его верхней части пузыря, вставлена небольшая деревянная или костяная трубка для вдувания в пузырь воздуха; в другое, большого размера отверстие, которая расположена на 8-10 см. ниже первого отверстия, вставлены две расположенные параллельно одна другой металлические или оловянные трубки – шăпăр вулли (существеная часть пузыря). Эти трубки лежат в особом деревянном (не закрытом сверху) футляре с выдолбленными в нем двумя ложбинками для трубок. В обеих трубках имеются отверстия, которые закрываются пальцами правой руки: на правой трубке их 2, а на левой – 3 или 4. Вторая трубка имеет дополнительно 3 маленьких отверстия, закрывающиеся при игре пальцами левой руки.Таким образом, количество пальцевых отверстий (ладов) достигает 8-9 (на инструментах более раннего образца их было не более 4-5).  Первый чувашский ученый-историк, этнограф, географ, фольклорист С. Михайлов пишет: « …что в старину были у них пузыри не с оловянными стволами, как ныне, а с кленовыми и даже с тростниковыми; были они небольшие и играли на них хуже нынешних музыкантов, потому что устроены они были не более как с четырьмя или пятью ладами. Каковые пузыри и теперь еще у некоторых пузырников хранятся как древность; ныне же есть пузырники, имеющие играть на восьми ладах, и таковые считаются у них первыми пузырниками».

  На нижний конец этих трубок и футляра, на противоположном от пузыря конце, надет коровий или бычачий рог, для удлинения которого на его широкий конец иногда надевается раструб, сделанный из бересты – кăккăр (каккăр). Каккăр служит для усиления звука. В сказках встречается высказывание: Хĕрĕх каккăрлă шăпăр с буквальным переводом «волынка с сорока рожками».     К нему на ниточке прикреплен проволочный крючок или заменяющий его крючкообразный коготь крупной птицы. Это приспособление служит для настройки инструмента: музыкант накладывает кусочки воска на отверстия, уменьшая и увеличивая их, что повышает или понижает звук. Наличие двух мелодических трубок позволяет исполнять и двухголосные музыкальные произведения. При этом правая трубка предназначена для исполнения верхнего голоса, а левая воспроизводит нижний голос.При игре шăпăр держат перед собой. Его резко жужжащий звук хорошо слышен на открытом воздухе.

  В отверстия трубок, находящиеся внутри пузыря, вставлены пищики из тростника или гусиного пера. Их два, и они вставлены по одной в свинцовые трубочки. При игре этих свистулек не видно, потому что они находятся на том конце оловянных трубочек, который закрыт деревянным футляром и продет внутрь собственного пузыря (хăмпу). При игре пузырь сжимается локтями обеих рук и воздух из него непрерывной струей поступает в трубки с пищиком.    Можно играть и без хăмпу на одном шăпăр вулли, но это будет отрывочная игра: пьеса обрывается с каждым дыханием пузырщика. Хăмпу имеет своим назначением сохранять непрерывность игры. Пузырь играет ту же роль, что и меха у гармоники.Конечно, инструмент требует особых усилий и хорошие легкие.

  Пузырь был очень удобным. Хранили его в не надутом положении, что позволяло игрокам носить волынку за пазухой, так как был небольшого размера.

  Во второй части этнографического исследования «Чуваши» 1970 года издания пишется, что основу шăпăра составляет бычий пузырь со вставленными в него двумя оловянными или костяными дудочками (шăпăр вулли) длиною около 31-35 сантиметров, продетыми внутрь пузыря.  В Атласе музыкальных инструментов народов СССР, изданном в Москве в 1963 году, говорится о том, что размер длины двух мелодических трубок составляет 160-230 мм.  Н.В. Никольский, историк, этнограф, фольклорист, лексикограф, доктор исторических наук, в статье «Краткая история музыкально-этнографического творчества в Поволжье» пишет: «Главная и существенная часть пузыря – шăпăр вулли (вула пузыря), это – две оловянные полые пластинки (трубки) длиною вершков 7-8». Вершок (Вершук) – это чувашская мера длины, употреблявшаяся с древних времен и составляла 4,5 см. По нынешним мерам длины это 31,5-36 см., что совпадает  первым вариантом. И в данном случае скорее всего 31-35 см. – это размер от маленькой костяной трубочки до каккăр.  Во втором случае 16-23 см. – это  размер от пузыря до каккăр. Или же, мы думаем, 31-35 см. – это более поздний размер шăпăр вулли (вулки пузыря), когда количество пальцевых отверстий достиг 8-9 отверстий.    Звукоряды шăпăра разнообразны, включают диатонический и хроматический интервалы.

  Существует несколько вариантов обработки пузыря при изготовлении шăпăр. Например: сначала мочевой пузырь надо повалять в просеянной золе, потом на несколько дней положить в кашицу, которая состоит из кислого молока и овсянной муки, или в жидкие дрожжи. По другому варианту пузырь держат в соленной воде или в уксусном растворе, потом помещают его в овсяную кашицу. В любом случае пузырь должен быть очищен от жира. В процессе очистки, время от времени, его необходимо промывать и проверять надувая. Иногда через каждые два часа. В надутом виде пузырь слегка подсушить, обваляв в мелу, размять, а после подержать в течение часа в соленой воде. Готовый пузырь должен быть прочным и эластичным. Если эластичности недостаточно, то перед игрой пузырь необходимо смазать масляным раствором.

  Если по какой-то причине у шăпăр лопался пузырь, то музыкант вытаскивал ствол инструмента из втулки, пищики инструмента брал непосредственно в рот и начинал выводить мелодию. Такой инструмент использовался начинающими музыкантами и детьми.

 Чтобы научится изготавливать музыкальные инструменты, необходимо владеть навыками столярного мастерства и уметь обрабатывать металл. Для работы нужна древесина хорошего качества, выдержанная в сухом помещении как минимум несколько месяцев. Для некоторых деталей следует изготавливать специальные инструменты и приспособления.

  Музыкальную характеристику шăпăра передать словами трудно. Как и любая музыка, звук пузыря имеет достаточно широкий и большой диапазон. Однако есть и принципиальные отличия. Так, о шăпăре говорят, что он рычит, ревет и даже рыгает. Его звук звучен, громок и мощен. Он создает протяжную, однообразную и незатейливую музыку. Иногда издает пронзительный и раздирающий ухо звук. Об особых мелодиях, получаемых при виртуозной игре, чуваши говорят вакатълеттер. Для этого пузырист должен мастерски управлять пальцами, то открывая, то закрывая отверстия на трубочках. «Хорошие музыканты на пузыре исполняют до 12 и более пьес, а рядовые – вдвое меньше. Есть пьесы: плясовые, дорожные на свадьбе, когда плачет невеста, прощальные и др.» Современные любители и профессионалы, которых исключительно мало, доводят свое мастерство и до более высоких результатов.

«Музыкант-шăпăрçă (пузырщик) считался человеком необыкновенным, наделенным способностями связываться с потусторонними силами. Считалось, что его присутствие на свадьбе, игра на инструменте очищали происходящее, защищали молодых от нечистых сил, от вредного и какого-либо враждебного вмешательства», – пишет музыковед, тележурналист, заслуженный деятель искусств Чувашской Республики А. Осипов в книге «Чувашская свадьба: обряды и музыка свадьбы вирьял» (2007) и приводит красноречивые об этом повествующие архивные материалы: «По словам стариков-чуваш, играть на пузыре может научиться не всякий. Здесь нужен союз с нечистым духом. Про пузырщиков говорят, что они колдуны – «чĕлхе ĕçĕ» или «тухатмăш». Устройство пузыря несложное, а все-таки, если не знаешь вĕртме, то есть колдовать, то ничего не выйдет».

О своеобразном, сакральном отношении чувашей к музыкантам-пузыристам высказывался в своих работах и С. Михайлов. Он в статье «О музыке чувашей» в 1852 году пишет: «Звуки пузыря у чуваш затрагивают сердца красавиц, когда пузырник играет заунывно и мелодиею своей напоминает им о возлюбленном, тоскующем по своей любезной. Пузырник у чуваш – волшебник. Во время свадеб больше всех отличается он, и если музыкант холост, то он совершенный победитель красавиц: ему они все подчинены и покорны. Думают чуваши, по своему суеверию, что пузырник может колдовать и привораживать силою пузыря к себе девиц.   Никто из чуваш не может с ним ссориться. Когда он играет на свадьбе, а разве только может соперничать с ним подобный же ему музыкант…». По всей очевидности С. Михайлов игнорировал их религиозное значение. Он рассматривал их в качестве облагороженных, романтических народных персонажей. В его понимании пузырщик – всего лишь весельчак, способный привораживать к себе девушек. Между тем подчеркивал своеобразное отношение соплеменников к музыканту-пузыристу. Музыке, исполненной на этом инструменте, приписывались несомненные волшебные свойства. Считалось, что музыкант-шăпăрçă мог наслать бурю, разорение хозяйства и даже смерть.

«Многотрубные музыкальные инструменты явились в глубокой древности и служили первой ступенью при достижении смены тонов.  Многодутчатая волынка явилась прототипом для современного гармониума и может быть основанием полифонической музыки. Для иностранных путешественников по России, начиная с  XIV в., не было сомнения в том, что пузырь имел древнее происхождение и самим им усваивалось священное значение» пишет  Н.В. Никольский в статье «Музыкальные инструменты у народностей Поволжья с краткими историческими данными».

Вероятнее всего на шăпар играли только мужчины. Описывая игры своего детства Михайлов-Янтуш своей статье писал: «Мальчишки и девки в табунах во всю ночь поют песни, как на свадьбах, и даже пляшут под звуки маленького пузыря, в который играет кто-нибудь из мальчиков, и хлопают в ладоши».

Значение шăпăра по замечаниям, имеющимся в дореволюционной литературе, было очень велико. Он употреблялся в различных   обрядах – в обряде изгнания бесов, обряде «Вирĕм», «Сĕрен» (общий сельский обряд очищения), «Çимĕк», его можно было видеть на молениях Киремет, во время заклания жертвенных животных. Шăпăр активно использовался в обрядах похоронно-поминального цикла, во время следования гроба на кладбище и похорон.  Также, когда резали скот по случаю поминального обряда юпа, рядом тихо играли на этом инструменте. Ночь родственники в доме проводили за едой и пляской в сопровождении шăпăра. К мостику также отправлялись под музыку, как на свадьбу. На следующее утро после установления столба выходили на улицу и плясали под музыку шăпăра. И у марийцев также «во время угощения покойника играет музыка (пузырь)».

Шăпăр  помогал народу создавать веселое настроение, делиться грустью, сопровождал «полевые работы и домашние занятия». Настоящие пузыристы играли в самых разных местах и позах. «…Езда на повозке не препятствует игре на пузыре, играют даже сидя верхом на лошади» пишет в своей статье «Пузырь-шăпăр» публицист-исследователь, фольклорист, этнограф, переводчик Иван Никитин-Юрки. С. Михайлов так же пишет в своей статье «Если случится пузырнику бурлачить на судах, то он и музыку свою берет с собою, как необходимую принадлежность, для утехи товарищей своих, подобных ему чуваш; а когда бежит судно с парусом мимо отеческих пределов музыканта, то он непременно начинает играть на пузыре, взлезши на мачту, и там продолжает утешаться и выражать грусть по родине, пока не минует свою сторону…»

Большую роль играл пузырь на свадьбах. Игра на этом инструменте сопровождала весь свадебный обряд.Пузырник начинал свадебное гулянье, сопровождал жениха и его свиту к посаженному отцу и невесте (верхом или телеге): «Жених, хăйматлăх, мăн кĕрÿ, кĕçĕн кĕрÿ (посаженный отец, старший дружка, младший дружка), пузырник – все садятся на лошадей, и свита трогается в путь. Под звуки пузыря весело плясали гости, проходило торжественное шествие жениха, отсюда: кĕрÿ çемми – женихов мотив, исполняемый на пузыре. Также им сопровождался трогательный обряд причитания невесты – хĕр хÿхленĕ чух каламалли кĕвĕ (мелодия, исполняемая при плаче невесты). «…Невеста в избе со всеми прощается, обнимая почти каждого и горько рыдая при звуках пузырей, в которых музыканты невестины нарочно играют тогда заунывно и протяжно. А со стороны родственников ее вопль и плач происходят в избе неописанные…», так описывает С. Михайлов сопровождение пузыристов во время причитания невесты.

Когда на свадьбе встречались два исполнителя на шăпар, один из свиты жениха, другой из свиты невесты, то между ними начиналось своеобразное состязание. Победителем считался тот, кто был в состоянии играть большое время без отдыха и тем самым заслуживал уважения в обществе.

Так описывает это состязание С. Михайлов: «Здесь жениховы пузырники с невестиными начинают соперничать в игре и стараются всячески перебить невестиных, а те – жениховых музыкантов, и от того некоторые из них, выбившись из сил, падают и бросают свои пузыри…… Пузырники при сем случае стараются показать себе всячески: они, играя в пузыри, изгибаются в три погибели, качаются и взад и вперед и по сторонам как фигляры; головы свои не знают уж куда и закинуть, топают ногами в такты под звуки пузырей, стоя на устроенных лавках шилика, а иногда, выдернув из рта цевку, в которую надувают пузырь, производят резкие свистки, будто Соловей-разбойник; также свистят губами и холостяки, бьющие в ладоши и гайкающие во время плясок. Пузырный звук проходит на «тигин-тигин-тигин-до-до-до тигин до тин-до».

Шăпăр в народесравнивали с красивой куклой, например, как в загадке: «Маленькая кукла тысячу людей собирает».

Шăпăр, как показывают источники, – наиболее подходящий инструмент для плясовой музыки чувашей. На это указывали исследователи XVIII в. Например, И.Г. Георги в своем дневнике записал следующее: «Пляшут же они по гуслям, по волынке и по губному органу». Без волынки нет веселья. Это касается и таких сугубо поминальных ритуалов, как çимĕк и юпа, плясали и на кладбище. «По их понятию, кто из родни умершего не веселится и не пляшет под музыку, тот непременно скоро должен умереть. Отсюда, во избежание близкой смерти, всякий, несмотря на слезы и плач, неизбежные и должные при воспоминании умерших, непременно веселится и пляшет под игру скрипки и волынки». Говорили, что под музыку шăпăр невозможно устоять от пляса. Поэтому высказывание: «Возможно ли так плясать от одной игры на шăпăр», - по крайней мере, намек на плясовой ритм мелодии этого инструмента.

Игра на шăпăре больше всего встречается в дуэте с барабаном. Хорошее сочетание мелодии волынки достигалось в сопровождении звука колокольчика на дуге лошади при следовании в пути. В обрядах часто встречается и дуэт шăпăр+скрипка. К шăпăру, барабану и скрипке иногда присоединяются гусли, дудка и бубенчик. Получается своеобразный маленький ансамбль. При плясках музыка обязательно сопровождается хлопаньем в ладоши, свистом и выкриками.  

Видимо, в старину шăпăр имели многие, ибо, как говорят источники, он входил в число завещаемых вещей. Если же умирал виртуозный игрок, то инструмент клали ему в гроб. Публичная игра на шăпăре ценилась высоко. Так, шăпăристу сверх установленной платы давали еще.

К середине XIX в. шăпăр начинает вытесняться из обыденного музыкального быта гуслями, а позже, к концу века, – гармониками. Однако на свадьбах еще долго предпочитали звучание шăпăр. Это отмечал в своей статье 1852 г. И С. Михайлов: «Впрочем, пузыри у чуваш постепенно начинают исчезать; они остаются только на свадьбах и других всеобщих шумных пирах, на которых нельзя употреблять тихозвучной музыки, по случаю гайканья и нестерпимого шуму, а где пир дома без содома, заступают место пузыря гусли, называемые по-чувашски кюсле». У А. Осипова    свои мысли по поводу сохранения шăпăра именно в свадебном обряде: «Причина сохранения исполнительства на волынке именно в свадебном обряде не только в его пронзительном тембре, как на это указывал С. Михайлов, а, прежде всего, в силе народной традиции, опирающейся на прочные законы религиозного миропонимания Турă. Звуки шăпăр, сам факт использования его при исполнении обряда очень долгое время являлись для чувашей сакраментальными, имеющими охранительный смысл. Некрещенные чуваши низовой зоны, сохранившие чистоту своих обычаев, во время молений до сих пор играют на пузыре или скрипке. Другие инструменты для этих целей не используют. При этом считают, что на музыкальном инструменте не играют, а говорят, т.е. «говорят посредством музыкального инструмента».  

Бытование шăпăр параллельно с другими инструментами продолжалось вплоть до начала XX. Гармоника, вошедшая в жизнь чувашей в конце XIX начале  XX вв., начинает вытеснять многие народные инструменты, в том числе и шăпăр. Однако отношение людей к ней совершенно противоположное. Например, говорили, что шăпăр не портит молодежь, а гармоника – очень. Вот что пишет В.М. Кривоносов, советский композитор, фольклорист, педагог, заслуженный деятель искусств Чувашской АССР в заметке об инструментальной музыке чувашей: «Как самый пузырь, так и умеющие играть на нем, встречаются редко (сравнительно, например, с гуслями и исполнителями на них). Пузырь в настоящее время не может считаться массовым музыкальным инструментом; играют на нем отдельные «мастера». Притом только мужчины; мне не известны случаи, чтобы на пузыре играла молодежь, хотя еще в начале этого века этим занимались и молодые люди. Нередко умеющие играть на пузыре и имеющие таковой инструмент, совершенно не играют на нем, считая, что он устарел и боясь вызвать насмешку со стороны соседей».

И таким образом к 30-м гг.XX в. в исследуемой зоне шăпăр почти исчез даже из свадеб. Об этом свидетельствуют данные современных информаторов, большинство из них не слышали звуков волынки.

Последние годы РЦНТ уделяет большое внимание восстановлению использования национального музыкального духового инструмента шăпăр в различных мероприятиях. Для этого проводятся конкурсы, различные мастер-классы по изготовлению данного инструмента и  по обучению игре на нем. Анализ проведенных мероприятий показывает, пусть не на много, но увеличивается количество инструменталистов и мастеров. Растет их исполнительский уровень и сценическая культура. Музыкантами-пузыристами мы можем назвать  сегодня Алексея и Льва Ивановых из Ядринского, Виталия Романова Моргаушского, Николая Никонорова Красноармейского, Владимира Верликова Батыревского районов, Николая Эриванова г. Новочебоксарск, Александра Жуковского и Виталия Адюкова г. Чебоксары. Мастерами-изготовителями являются Лев Иванов, Николай Фомиряков (Чебоксарского района), Виталий Адюков, Николай Эриванов, Виктор Чернов (Цивильского района).

Данный материал подготовлен на  основе статьей: Салмин А. К. Этнография музыкальных инструментов у чувашей/ Литература. Искусства. Фольклор. [Электронный ресурс] КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/etnografiya-muzykalnyh-instrumentov-u-chuvashey/viewer (Дата обращения: 18.10.2020); Никольский Н.В. «Музыкальные инструменты у народностей Поволжья с краткими историческими данными» / Г.Б. Матвеев // Чувашский гуманитарный институт. Собр.соч. : в 4 т. – Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2008. - Т.3. - С 272-273;  Михайлов С. М.  «О музыке чуваш» / В. Д. Димитриев // Чувашский гуманитарный институт.  Собр. соч. – Чебоксары:  Чувашское книжное издательство, 2004. – С. 63-64; Сироткина М.Я. Музыка. Пение. Танцы. / М.Я. Сироткин // Чуваши, этнографические исследования: Духовная культура. – Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1970. – С. 247-249;  Осипов А.А. Музыкально-игровое действие в доме невесты / А.А. Осипов // Чувашская свадьба: обряд и музыка свадьбы вирьял. – Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2007. – С. 50-53; Чернов В.С. Духовые язычковые музыкальные инструменты (чĕлĕхлисем) / В.С. Чернов // Чувашские народные музыкальные инструменты. – Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2008. – С. 47-49; Кривоносов В.М. Краткое описание чувашских музыкальных инструментов и заметки об инструментальной музыке чувашей /Музыкальная фольклористика. М., 1986. Вып.3. С. 267-269.

Надеемся, материал станет полезной для ценителей народного творчества.